Все права на данное произведение принадлежат автору
Копирование и распространение без разрешения запрещено!
В тексте сохранены орфография и пунктуация автора© Алексей Ильинский
E-mail: alexis_il@aport.ruЧасть третья Белый бант
Двери здания института третий час не знали покоя. Огромные стеклянные лопасти, послушные привычному ходу, словно услужливый швейцар, степенно открывали вход в тускло освещенный вестибюль. На мгновение они исчезали в мутно-желтом полумраке и тут же вылетали наружу, чтобы молниеносно схватить и тут же отбросить размытую картину будничного дня. Пронзительная трель добавила оживленности. Беспомощно прижатые к стенам створки надолго утонули в пространстве вестибюля, впуская в здание разношерстную людскую вереницу. Через несколько минут шум стих. Небольшая бетонная площадка, примыкающая к украшенным серым мрамором ступеням, опустела. Стеклянные швейцары нехотя впустили последнего студента и важно заняли привычное положение. Суета в длинных коридорах постепенно улеглась. Шум смолк. В наступившей тишине отчетливо выделялся пробивающийся через неплотно закрытую дверь монотонный речитатив. Где-то рядом улавливалось торопливое стрекотание пишущей машинки, деловито дошлепывающей очередную страницу. Через несколько минут стеклянные двери открылись снова. Припозднившаяся девушка привычно вошла в знакомый вестибюль и деловито направилась к лестнице. Она поднималась на третий этаж, когда чей-то голос внизу заставил ее обернуться. - Ревекка! Ревекка подняла глаза и увидела Наталью, одну из своих однокурсниц. Трудно сказать, была ли Наталья ее близкой подругой, но к ней Ревекка питала заметно большую симпатию, чем к другим - возможно, оттого, что когда-то они были одноклассницами, и, закончив школу, не сговариваясь, поступили в один и тот же институт, оказавшись, вдобавок, на одном факультете. К тому же, это была та самая Наталья, которую несколько лет назад жестоко отделал родной отец. В те далекие дни Наталья изнемогала от боли, пережитого потрясения и страха перед возможной расправой со стороны разоблаченного отца одновременно. Ревекка оказалась тогда единственной в классе, кто проявил к ней сочувствие. Ревекка пригласила одноклассницу домой, где долго развлекала пострадавшую девушку чем могла - семейными альбомами с фотографиями разных времен; переписанными у подруг сонниками и гороскопами, а в какой-то момент, почувствовав, что запас развлечений иссякает, решила показать однокласснице любимые наряды. Пришедшая с работы мать напоила обеих чаем, уделив Наталье особое внимание. Ревекка улучила минуту и в двух словах рассказала матери в коридоре о происшедшем. Кристина растрогалась и сказала Наталье, что если с ней еще раз случится нечто подобное, она может в любое время придти в их дом, где всегда будет тепло принята. В глубине души она понимала, что этого весьма недостаточно, - если возникнут предпосылки для новой расправы, ее нужно просто не допустить. Но это находилось не в ее власти. Она не могла вмешиваться в жизнь другой семьи, и предложила девочке лучшее из того, что могла придумать в данную минуту. В конце концов, у Натальи есть мать, которая знает теперь обо всем, и подобный случай просто так не повторится. Теперь ее мать будет начеку. На всякий случай Кристина напомнила Ревекке о том, чтобы та чаще подходила и беседовала с робкой девушкой в школе. Она отлично знала, что застенчивость и робость нередко заставляют человека замыкаться в себе. Осторожно расспросив Наталью об отношениях с подругами, она поняла, что не ошиблась. Ревекка единственная в классе, кому Наталья доверяет. Если произойдет новый инцидент, робкая девушка поделится переживаниями именно с ней. Задушевный разговор за чаепитием позволит ей отныне быть более откровенной. К счастью, зверство в семье Натальи стало первым и единственным, и впоследствии она бывала в доме гостеприимной подруги только в радостном настроении. Кристина также уделяла гостье внимание. В определенный момент она поднималась и оставляла девушек, давая возможность посекретничать. Ревекка тянулась к Наталье, и Кристина только одобряла дружбу дочери со спокойной и застенчивой девушкой. На перерывах в институте, когда небольшие группки утопали в сизых клубах, некурящая Ревекка охотно коротала время в компании школьной подруги. Обеим не хотелось выходить на задымленную лестницу, и они оставались в аудитории, посвящая десять минут перерыва женским секретам. - Сдаешь? - Наталья машинально мяла в руках общую тетрадь, глядя на однокурсницу. - Нет, мы отстрелялись еще вчера. И слава Богу. Я рада, что эта канитель наконец-то закончилась. - Счастливая. А у нас сегодня только консультация. Послезавтра сдаем этот кошмар. - Да, не повезло вам. Сдаете позже всех. - Даже не знаю, как буду сдавать. В голову ничего не лезет. - Ох, не говори! По себе знаю. На одни формулы нужно полголовы. А эти индексы - вообще смерть на взлете. Пэ ноль умножить на ку ноль, пэ один - на ку один... Без литра валерьянки нечего и пытаться запоминать. - Ревекка неожиданно рассмеялась. Но перенервничавшей Наталье юмор давался с трудом. - Да, Ревеш, тебе весело вспоминать этот ужас. Для тебя все это позади. А тут не знаешь, что и думать - то ли из окна бросаться, то ли в психушку топать своим ходом. - Да не переживай ты так. Сдашь ты эту статистику, не волнуйся. Из трех групп засыпались только пять человек - совсем немного. Но эти и по другим дисциплинам ни в зуб ногой. Двоих, я слышала, отчисляют. - Вот дураки-то! На четвертом курсе! - Что поделаешь. Кого к чему тянет. Я вообще удивляюсь, как они до четвертого курса дотянули. Наверняка не обходилось без пакетов и конвертов. Обычная история. - Куда-нибудь поедешь? - Наталья решила сменить тему разговора. - Хотела поехать на юг, но не знаю... Сейчас это дорогое удовольствие. Одни билеты с проживанием в копеечку выльются, да и за каждый шаг в городе плати. - Ну, а как ты хотела... Это четко отлаженная система сдирания денег с отдыхающих - за все, про все. С пустым карманом туда же никто не едет. Вот и доят на каждом шагу. Простой и верный расчет. - О чем и речь. К тому же, цены на некоторые развлечения далеко не символические, а ехать, чтобы отказывать себе во всем, неинтересно. Так что, в этом году я найду для себя что-нибудь попроще. А вот в следующем, как только получу диплом, обязательно махну в теплые края. После такого события можно позволить себе. А у тебя какие планы? - Определенно никаких - как и у тебя. Наверное, буду расслабляться на даче. - В обнимку с лопатой, что ли? Тогда это больше смахивает на ратный трудовой подвиг, но уж никак не на отдых.- Ревекка улыбнулась. - Ну не все же время с лопатой... В какой-то день можно приехать и порвать яблочек. А потом подставить попу солнышку. Но и без лопаты тоже, знаешь ли, невозможно. Надо же чем-то хрустеть зимой. - Это верно. Если все покупать на рынке, можно разориться. - А у вас есть дача? - Да, купили недавно. Но я, признаться, не любитель ковыряться в земле. Вроде бы все получается, и неплохо, но... Не люблю я эти огородно-полевые страсти. На даче у меня одна слабость - цветы. Без своих тюльпанов я не могу. - А зачем ты пришла сегодня, если все сдала? Зачетку вовремя не забрала? - полюбопытствовала Наталья. - Нет, с зачеткой полный порядок. От макулатуры пришла избавляться. Не хочется оставлять это до осени. - Ревекка приподняла увесистый пакет с учебниками. - А, понятно. Тогда поторопись, пока библиотекарша не смылась гонять чаи. Ты знаешь, как ее разыскивать по всему институту. - Да, ты права. Пора мне бежать. Желаю тебе ни пуха послезавтра. Только не посылай меня к черту. Ревекка рассмеялась и направилась вверх. * * * Солнце рисовало на полу просторной гостиной косые квадраты. Как только дверь за Ревеккой закрылась, Кристина начала готовить праздничный стол. Она знала, что дочь, сдавая учебники, не задержится долго в институте, поэтому спешила приготовить свои лучшие блюда до ее прихода. Пусть накрытый стол будет сюрпризом для Ревекки. Аппетитные запахи переполняли комнату. Небольшой квадратный стол был отодвинут от стены, и полированную складную cтолешницу, разложенную сейчас, покрыла белая скатерть. В центре стола заалели полураспустившиеся бутоны тюльпанов. Огненные помидоры, казалось, прожгут ажурную материю. Кристина расставляла вокруг хрустальной вазы с цветами домашние салаты, умело чередуя холодные закуски с небольшими розетками, до половины наполненными приправами и соусами. Пара блюдец с мелкими ломтиками аккуратно нарезанных фруктов отлично дополнила картину праздничного стола, а на углу, слева от места, где всегда сидела Ревекка, разместилась небольшая ваза с конфетами. Кристина достала из холодильника марочное вино и поставила фигурную бутылку рядом со сладостями. На этом праздничный натюрморт семейного стола был завершен. Кристина чуть отошла, любуясь со стороны плодами умелых стараний. Одновременно она перебирала в памяти весь перечень блюд, которыми начала заниматься незаметно для спящей дочери с раннего утра, и очень скоро убедилась, что прибавлять к столу ничего не надо. Все, что она старательно обдумала и приобрела накануне, стояло сейчас перед ней. Кристина мысленно похвалила себя за умение накрыть стол. Приготовленные ей блюда бывали не только вкусны, но и аппетитны на вид, поэтому родственники, собиравшиеся иногда в их доме, не скупились на заслуженный комплимент, высоко оценивая ее искусство кулинарии и сервировки стола. Да, стол удался на славу, и Ревекка, безусловно, сумеет оценить старания матери. Благополучно избавившись от толстых книг, Ревекка возвращалась домой налегке. День начинался неплохо, если не считать того, что в автобусе ей больно отдавили ногу, не посчитав нужным извиниться. С трудом выбираясь из переполненного салона, она, вдобавок, зацепилась за погнутый край чьей-то тележки и тут же почувствовала, как тонкая материя колготок расползается вокруг ноги. Но даже порванные лосины и болезненная ссадина на правой икре не могли сейчас испортить ее настроение. Да, сегодня особенный день. Именно сегодня она почувствует каждой клеточкой, что лето началось для нее. Просто чудно, что сегодня ей не придется допоздна просиживать за конспектами и книгами! Экзамены позади, и теперь можно забыть обо всем на свете, отдавшись приятным размышлениям о том, как провести летний отдых. Кристина управилась вовремя. Через четверть часа в домашнюю тишину радостно ворвалась знакомая трель. Ревекка вошла в коридор и сразу почувствовала букет аппетитных ароматов. Пустой пакет занял обычное место на вешалке, и девушка проскользнула в гостиную. Мать задержалась на кухне в поисках салфеток, и проголодавшаяся Ревекка не отказала себе в маленьком удовольствии незаметно сунуть в рот небольшой, но аппетитный кусочек. Девушка аппетитно облизала пальцы, когда в гостиной появилась мать со стопкой салфеток в руках. - Мамочка, ты просто чудо.- Ревекка крепко обняла вошедшую мать, - все так вкусно пахнет. Я и не ожидала, что ты приготовишь такой стол. - Для тебя старалась, - не без оттенка удовлетворенного самолюбия ответила мать, - должна же я как-то порадовать тебя после экзаменов. Подойди ко мне, моя радость. Кристина взяла со стола искусно спрятанную между вазами выпуклую коробочку , и на открытую шею Ревекки легла изящная тонкая цепь с маленьким золотым сердечком. - Я поздравляю тебя с окончанием четвертого курса, - торжественно произнесла мать, слегка поправив на груди Ревекки кулон, - пусть этот подарок всегда напоминает тебе о любящей матери, Ревекка. Никто и никогда не будет любить тебя больше, чем я. - Я знаю, мамочка. - Ревекка была растрогана, - и я тоже очень люблю тебя. И всегда хочу быть вместе с тобой. - Это зависит от тебя. Мальчики в группе уже, наверное, проявляют к тебе интерес? - осторожно полюбопытствовала мать. - Ну, они интересуются мной еще с первого курса. Но мне пока не хочется встречаться ни с кем из них. - Нет ни одного, кто мог бы понравиться тебе? - Даже не знаю... Мне как-то не приходилось всерьез думать о парнях. А может быть, и потому, что маловато у них серьезности. Они понимают только одно - закрутить романчик, а потом похвастать где-нибудь в общежитии очередной победой. По-моему, многим из них не очень-то много и надо - за короткое время овладеть легкодоступной девушкой. - В каком смысле овладеть? - Кристина насторожилась. Если среди однокурсников Ревекки царит распущенность, это повод для серьезного беспокойства за красивую дочь. - Ну ты же понимаешь, мам, - Ревекка слегка покраснела, - не случайно в общежитии института на первом этаже стоят решетки. - Ревекка... - Что, мама? - Ревекка успела прочитать в глазах матери беспокойство и тут же поняла, что сказала лишнее. Вполне можно было обойтись без излишней откровенности. - Я очень беспокоюсь за тебя, дочь. Беспокоюсь и опасаюсь, потому что люблю тебя. Теперь ты взрослая девушка, поэтому я могу быть с тобой откровенна. Мне очень не хочется, чтобы ты сейчас делила с кем-нибудь постель. Всему свое время, Ревекка. Я хочу, чтобы ты сохранила свою девственность до свадьбы. Сохранила ради меня. Ты всегда была благодарной дочерью и сумеешь меня понять. Поверь, когда у тебя будут дети, ты будешь думать так же и скажешь им то, что я сейчас говорю тебе. Постель - отнюдь не мерило глубины чувств. Это то, чем должны завершаться настоящие, прочные отношения. Но они никогда не начинаются с ранней близости. Ты вовремя заметила, что ваших мальчиков интересует лишь это. И не только их. Поверь мне, таково абсолютное большинство. Поэтому сохрани себя от того случая, когда недалекий акселерат захочет украсить твоей невинностью свой список дешевых побед, о которых ты сейчас говорила сама. Едва ли он может быть достойным тебя. Ты очень красива, дочь, и уже сейчас на тебе останавливается не одна пара глаз. Еще когда ты была подростком, я обращала внимание, как на тебя смотрели прохожие. Да ты и сама видела это. На твою красоту польстится не один сердцеед, вот увидишь. Он будет устраивать роскошные вечера, не скупясь на угощения; будет катать тебя на машине по ночному городу, давать головокружительные посулы - лишь для того, чтобы обладать тобой некоторое время. Потом будет рассказывать где-нибудь в бане за пивом, как он сумел покорить тебя. В один из дней ему наскучит, и он обзаведется другой. А от тебя избавится, как от ненужной вещи. И нет гарантии, что это обойдется для тебя без последствий. - Мам, прости, но ты сгущаешь краски. Не все же таковы. Есть и порядочные люди. - Да, это так. Но ошибиться гораздо легче, чем сделать правильный выбор, Ревекка. Порядочных людей крайне мало, и они, как правило, не видны. Поэтому не торопись отвечать взаимностью, не разобравшись в человеке как следует. Во всяком случае, сейчас тебе нужно думать о том, как закончить институт. Ты прекрасно учишься, и если повезет, получишь красный диплом. Последний год будет особенно напряженным - это я знаю по себе. Ты не опоздаешь полюбить через год, два, и даже позже. Но я не не прошу не заставляю тебя давать обещания, Ревекка. Я просто прошу тебя не спешить. И верю тебе. - добавила мать после секундной паузы. - Ты страдаешь без моего отца, мам? - спросила после небольшой паузы дочь. - Нет, Ревекка. Иногда я вспоминаю его, но спокойно и без переживаний. Он оставил нас, чтобы уйти к другой. Позже я узнала, что твой отец наметил это задолго до развода, но медлил. Медлил, потому что не было подходящего повода. И когда в один из дней такой повод представился, твой отец хлопнул дверью под предлогом оскорбленного самолюбия. И оставил нас навсегда. Как видишь, и я не была застрахована от ошибок, поэтому очень не хочу, чтобы ты повторила мой опыт. - Что же произошло в том день? - Так, ничего особенного. - Кристине не доставляло удовольствия оживлять в памяти воспоминания давней боли.- Обычная бытовая недомолвка - то, что время от времени бывает в каждой семье. В тот день мы слегка не поладили из-за ведения домашнего хозяйства. Твой отец настаивал на том, что все домашние дела - включая уборку квартиры и покупку продуктов, должна вести я. Наведение порядка в его вещах он так же любезно препоручал мне. Я уступила бы ему, если бы не одно важное обстоятельство: отец практически не занимался тобой. Твое воспитание, и вообще присмотр были целиком на мне. И все же, наша недомолвка не была крупной ссорой, и даже не грозила перейти в нее. Я умею избегать конфликтов, и ты много раз убеждалась в этом сама. Вспомни свое детство. Разве я принципиальничала, когда стирала твои запачканные после прогулки вещи? Или ставила тебя в угол, нудно вымогая обещания правильного поведения? - Нет, мама. Этого не было. - Вот именно. Я умела снисходить к тебе, прекрасно зная, что ты не в том возрасте, когда от ребенка можно требовать ответственности. Известное снисхождение я проявляла и по отношению к твоему отцу, - Кристина упорно не хотела произносить имя бывшего мужа, - даже в те дни, когда от него крепко попахивало спиртным. Но он был другим человеком. Если назревал конфликт, твой отец, в отличие от меня, думал, как отстоять свое право на себялюбие. И никогда не уступал в споре. Умение промолчать и уступить всегда проявляла я. - Мам, но когда отец жил с нами, у тебя ведь были и счастливые минуты? - Да,- Кристина неожиданно растрогалась,- и самая счастливая из них была в тот день, когда на свет появилась ты. Это единственное, за что я с благодарностью вспоминаю твоего отца. Он подарил мне тебя, и это лучшее, что было в нашей семье. И в моей жизни. Кристина сделала паузу, и перед ее глазами ожил солнечный зимний день, когда к воротам городского роддома подъехала черная "Волга". Она с удовольствием прощалась с неуютной палатой, и как только в комнате для посетителей появились родственники, Кристина поспешила вручить им два пакета с остававшейся одеждой. Все остальное она предусмотрительно отправила домой накануне. В тот день в отделении было на редкость тихо. Встреча была хорошо подготовлена, поэтому сборы были недолгими. Свежий запах погожего морозного дня приятно сменил тяжелый воздух больничных коридоров. Кристина задержалась на ступенях и вдохнула полной грудью. Бодрый хруст январского снега завершил приятные хлопоты у машины, и "Волга" степенно развернулась в сторону больничных ворот. Удобно устроившись на заднем сидении, Кристина держала на руках бесконечно дорогое для нее дитя. Дома они торопливо разделись и тут же поспешили распеленать ребенка. Стол был накрыт заранее. Тесный полукруг в приятном нетерпении склонился над аккуратно заправленной постелью, и, как только красная лента на теплом одеяле ослабла, на свет выглянула пара любопытных глазенок. Забавно поводя кулачками, девочка смотрела на своих родственников. Солнечные лучи золотили расшитое покрывало, и девочка начала жмуриться от ярких отсветов. - Бог подарил нам дочь. Как мы и хотели. - торжественно произнесла Кристина и склонилась над ребенком. Родственники понимающе вспомнили про накрытый стол и оставили счастливых родителей наедине. Их губы слились в горячем поцелуе... Оставив на секунду мужа, Кристина снова склонилась над девочкой. С непередаваемой нежностью материнские руки коснулись восковых кулачков, и Кристина почувствовала, как ее сердце наполняет неизъяснимая тихая радость. Великая сила любви. * * * - Выйдя замуж за твоего отца, я совершила серьезную ошибку.- продолжала Кристина, - Но не соверши я этой ошибки, тебя бы не было. Однако, мы с тобой заболтались. - мать расслабленно улыбнулась,- Давай-ка сначала отметим твои успехи. У меня уже урчит в желудке, да и тебе пора перекусить. Поговорить можно и за столом. Но сначала переоденься. Мне очень нравится, когда ты надеваешь белое платье. И не забудь заколку. Она очень идет тебе, когда ты одеваешься в белое. Через несколько минут Ревекка сидела за столом. Белое платье с легким поясом того же цвета так же хорошо шло ей, как и то, что она любила одевать несколько лет назад. Белая заколка-бант, сменившая когда-то традиционную ленту, по-прежнему придавала особое очарование мягким чертам красивого лица, великолепно дополняя легкое летнее платье. Кристина вытащила пробку из открытой заранее бутылки и разлила вино. Увлекшаяся рассматриванием дорогого подарка Ревекка не сразу заметила, что мать протягивает ей наполненный бокал. - Я еще раз поздравляю тебя, Ревекка, и желаю, чтобы в следующем году ты так же успешно закончила институт. - мать подняла бокал и ласково улыбнулась дочери. Она не сомневалась, что через год на этом столе рядом с цветами будет лежать диплом дочери. Возникла пауза, и в тишине мать и дочь услышали красивую мелодию, доносящуюся из квартиры наверху. Ревекка слушала ровные переборы клавиш пианино, которые впервые коснулись ее слуха еще когда она была ребенком. Она улыбалась, глядя перед собой и невольно вспоминала далекие дни болезни, когда могла лишь предаваться мечтаниям в постели и слушать спокойные и звучные аккорды красивой мелодии. Порой мелодия обрывалась после первых аккордов, иногда ее останавливал бой часов, и в такую минуту Ревекка жалела, что не смогла дослушать полюбившуюся музыку до конца. Красивая мелодия еще не раз оживала в их доме, но Ревекка так и не смогла узнать, кем она была написана. Пианист доигрывал. Нежная мелодическая строка прозвучала в послед- ний раз и замерла, растворившись в залитой солнцем гостиной. Пианино смолкло. Кристина заметила, что тарелка дочери пустеет и положила Ре- векке салата из свежих овощей. - Ты хочешь куда-нибудь съездить в этом году? - спросила мать, когда бокалы наполнились вновь. - Да, я очень хотела отдохнуть на море. Помнишь, как тогда... - Ревекка улыбнулась матери, воскресив в памяти памятный день летних каникул, - но теперь это так дорого... Улыбка на мгновение оставила лицо девушки, и Ревекка не без грусти вспомнила, что произносит неприятную для нее фразу второй раз. - Мне тоже хочется, чтобы ты отдохнула от души. Но в этом году для нас это будет накладно - хотя бы потому, что у тебя нет хорошей теплой куртки. Лучше купить ее сейчас. Когда начнется осенний сезон, куртки будут дороже. Твои сапоги тоже порядком истрепались. Их тоже не мешает подновить. Давай перенесем поездку на юг на следующее лето. Я буду понемногу откладывать с каждой зарплаты и за год наберу тебе на хороший отдых. Получишь диплом, и поедешь на море. А в этом году ты вполне можешь поехать к Ольге. Ольга была двоюродной сестрой Ревекки. Она жила в пригороде, облюбовав живописный уголок на одной из дальних окраин города. В начале лета она брала отпуск, охотно проводя неделю-другую в гостях у Ревекки. В этом году сестра сделала исключение: в июне, когда она привыкла брать отпуск, Ревекка сдавала экзамены. Институтские экзамены на этот раз почему-то пришлись на июнь, и мешать сестре присутствием - не столько своим, сколько непредсказуемой эксцентричностью сына в это время Ольга посчитала неразумным. Артур с детства был очень подвижен и беспокоен одновременно, поэтому Ольга справедливо решила, что нынешнее лето вполне можно провести дома, никуда не выезжая. Ничего страшного, если в этом году они не поедут никуда - и из стойких правил бывают исключения, порой даже в чем-то приятные. Как Ревекка собирается проводить оставшиеся два месяца, оставалось лишь догадывается, и в письме, которое сестра прислала месяцем раньше, ничего определенного о планах на лето не было. Поэтому Ольга решила, что в этом году не нужно приезжать вообще - чтобы не накапливать отрицательные эмоции и дать сестре возможность спокойно сдать экзамены за четвертый курс, которые, как она узнала из того же письма, не обещают быть легкими. Предыдущие три года, когда экзамены сестры приходились на вторую половину мая, Ольга приезжала вместе с сыном, искренне радуясь встрече с сестрой. Взрослеющий сын радовался по-своему: отчасти перемене обстановки, но главным образом, встрече с Ревеккой, которая приходилась ему теткой. Одно слово - "теткой", ведь он был моложе ее всего на шесть лет, и чем старше становились Ревекка и племянник, тем меньше ощущалась разница в возрасте. Ольга была заметно старше Ревекки, и ранний ребенок, который в первый год замужества отнюдь не входил в ее планы, стал большой, хотя и отчасти приятной неожиданностью для нее. Чего никак нельзя было сказать про оторопевшего мужа. Ревекка же, в свою очередь, была поздним ребенком в семье, поэтому, по мере взросления племянника, она все больше ощущала себя рядом с ним в роли старшей сестры, но никак не тетушки. Бывая в гостях у сестры, Ольга, в свою очередь, не забывала пригласить Ревекку в гости к себе, и Ревекка не раз принимала ее предложение. И все же, собирая дорожную сумку,- а Ревекка очень не любила громоздких чемоданов, - она откладывала на некоторое время приготовленные вещи в сторону, размышляя о правильности намеченного. Действительно ли Ольга желает видеть ее или просто отдает дань вежливости? Ольга была хладнокровна и практична, и описание знака Козерога, определенное для нее в общем гороскопе, как нельзя более соответствовало тому, что Ревекка наблюдала своими глазами не первый год. Читая расхожие книги по астрологии, Ревекка постоянно ловила себя на мысли, что никак не может определиться в своем мнении относительно гороскопов. Она родилась под тем же знаком, что и сестра, но никогда не обнаруживала у себя холодной сдержанности в эмоциях, которые мудрая наука так явно и справедливо обнаруживала у ее сестры. Ольга была подчеркнуто вежлива и сдержанна. От каждого ее шага веяло какой-то незаурядной, несвойственной обычному человеку продуманностью и практичностью; чем-то, что может быть присуще лишь знатной даме из высшего света, но что именно, Ревекка, если и понимала, то затруднялась выразить словами. Ее холодноватная чопорность, в некоторой степени сочетавшаяся со странностью манер, отчасти подавляла и в то же время вызывала восхищение у подруг и знакомых. Другое дело - ее сын, полная противоположность матери, не знающий ни отдыха, ни утомляющих правил приличия, которые давно превратились для него в легко преодоленный некогда барьер на пути к юношеской раскованности. Будучи мальчишкой, он сходил с ума, нагромождая в коридоре целые баррикады из стульев, диванных накидок и неизвестно где оторванных на улице досок. Семейство Садовских испытывало состояние тихого ужаса, созерцая в узком коридоре очередное разухабистое творение юного героя. Не менее охотно он копался в кассетах Ревекки; без ложного стеснения извлекал из ее стола журналы, подолгу рассматривая улыбающиеся лица и стройные фигуры. Как-то он обнаружил в знакомой стопке два эротических журнала, старательно спрятанные в середине. Этим журналам он уделил особое внимание. Ничего особенного не произошло бы, если бы вернувшаяся Ревекка не обнаружила в столе беспорядок. Наспех засунутые в ящик стола журналы как нельзя более красноречиво говорили о том, что в ее отсутствие мальчишка самым недозволенным образом успел окунуться в девичьи тайны. Проявлявшая до этой минуты терпение Ревекка вышла из себя, но не подала вида. Притворившись, что собирается уходить, она терпеливо дождалась, когда стопка журналов снова покинет без ее ведома стол и тут же появилась на пороге комнаты. Не говоря ни слова, Ревекка выхватила увесистую пачку из онемевших рук юноши и подняла над собой. В предчувствии наказания племянник втянул голову в плечи, но бесполезно. Карающая стопка журналов совсем нешуточно обрушилась на его голову и тут же вернулась в ящик стола. - Если хочешь, можешь пожаловаться матери.- обезоруживающе улыбнулась Ревекка.- Я не возражаю. Племянник счел за благо промолчать. С тех пор кассеты и журналы в столе Ревекки всегда находились в идеальном порядке. В один из дней консервативная в вопросах домашнего уюта Кристина не на шутку посетовала, не стоит ли деликатно намекнуть Ольге, что Артур вносит в их жизнь заметную сумятицу, но терпеливая Ревекка уговорила мать повременить с осторожным, но в то же время недвусмысленно понятным выражением недовольства, которое легко может испортить отношения с сестрой на долгие годы. Взвесив все "за" и "против", Кристина справедливо решила, что в данном случае дочь права, и даже более того - проявила больше здравомыслия, чем она. Будучи самолюбивой, Кристина умела, тем не менее, относиться к своим поступкам с известной долей критики, отличая достойную поощрения удачу от досадного промаха. Ревекка была рада приезду племянника. Душевная открытость девушки также находила живой отклик у неугомонного парня, и после приезда сестры в тихой квартире Садовских начиналось нечто невообразимое. Так было до тех пор, пока Ревекка и племянник оставались детьми. Повзрослев, Ревекка стала понимать, что шумное веселье лучше перенести на улицу и отправлялась с Артуром в лес. Любящая тишину Кристина вздыхала с облегчением, когда дверь за Артуром закрывалась. Дорогой племянник беспрерывно острил и смеялся. Приближаясь к заветной дорожке, петляющей между деревьями, Ревекка чувствовала, что неистощимая энергия Артура начинает всерьез утомлять ее. Но говорить об этом она не спешила. К счастью, шутки подходили к концу. В лесу Артур становился спокойнее, и довольная Ревекка охотно водила угомонившегося остряка по знакомым тропинкам, показывая любимые места. При всей живости натуры Артур был на редкость сообразителен и находчив, чем в очередной раз располагал к себе Ревекку. Тем, кто оказывался рядом, он причинял известное беспокойство, но при этом всегда был добр и отзывчив. Едва ли Ревекка стремилась видеть в нем защитника, но его решительность, никогда не сочетавшаяся с эмоциональными крайностями, определенно делала племяннику честь в глазах девушки. При упоминании об Ольге Ревекка сразу улыбнулась, вспомнив Артура. Ни один из дней, которые она провела с племянником, не стерся безвозвратно в ее памяти. Впечатлений от каждого такого дня с успехом хватало потом на целый год воспоминаний. Среди них был один, запомнившийся Ревекке особенно. Для Ольги и Кристины этот день был примечателен разве что покупкой новой шубы, и иначе не могло быть. Юная тетя и подрастающий племянник сохранили яркие впечатления того дня между собой, предусмотрительно избавив благонравных матерей от ненужных переживаний.